Привет! Уже несколько лет я веду блоги Максилекта на Хабре и VC. Сегодня предлагаю поговорить про фильтрацию окружающего нас информационного фона. Совсем недавно меня попросили рассказать об этом внутри компании. И самые ценные мысли из этой импровизированной лекции я решила вынести в статью.

Прежде чем начнем, небольшой дисклаймер: я не психолог. Уже почти 20 лет моя работа связана с созданием текстового контента в разных вариациях. Работала и в PR, и в редакциях печатных изданий, и на кучу разных интернет-ресурсов. Короче, успела посмотреть этот мир с самых разных сторон. Излагаю только свое мнение и опыт.

Есть такой мем — “ученый, который изнасиловал журналиста”. Описывает он ситуацию, когда ученые что-то сделали, но журналисты их не поняли и выпустили новости, имеющие очень мало связи с реальностью.

На самом деле проблема не только в научных новостях и аналитике. Весь мир выходит далеко за рамки бинарного восприятия информации “истина/ложь”.

Сегодня поговорим о том, как с этим живу лично я.

Для начала давайте разберемся, откуда берутся искажения в информационном фоне вокруг нас.

Мы существа социальные и информацию всегда получаем от какого-то человека. Даже если пишет или рассказывает коллектив, в нем всегда есть тот, кто задает тему или условно подписывает номер в печать. Назовем этого персонажа “источником информации”.

Предположим, что источник заинтересован преподнести нам информацию максимально объективно. Но все не так просто…

Источник может не знать всех фактов. Или не знать, что определенный факт для вас важен, поэтому не упомянуть его. Или не понимать, насколько определенные факты важны для него самого.

На эту тему у меня есть очень показательный пример из личного опыта.

Много лет назад мы с другом попали на лодке в туман, а спустя несколько лет случайно обсудили, как каждый из нас запомнил ту историю. На момент событий для меня это был самый густой туман на транспортном средстве, в который я когда-либо попадала. Поэтому мой рассказ содержал описание тумана и того, что у меня в сырости отключилась навигация на КПК-шнике (да-да, это было еще до смартфонов). Друг был более опытен, и именно он сидел на моторе. Его рассказ в большей степени описывал режим работы мотора, который он выбирал. Он не запомнил факт про навигацию. А я из собственной памяти ничего не могу достать касательно мотора.

Для стороннего наблюдателя это две принципиально разные истории, хотя событие одно и то же.

У любого человека есть какое-то собственное мнение. Он может не хотеть его высказывать, но нашему мозгу свойственно такое искажение — в наборе фактов он больше внимания уделяет тем, которые подтверждают уже сложившуюся картину мира. Это неизбежно отразится на повествовании.

Абсолютно объективных создателей контента я за годы своей практики не встречала ни разу. Видела тех, кто старается не отсвечивать своим мнением. Но таких очень мало даже в мире технологий, где, казалось бы, эмоциональная окраска только в том, насколько перспективным ты считаешь стандарт связи, который описываешь. Даже в такой “сухой” теме в статьях постоянно “вылезает” личность рассказчика. И это не всегда плохо. За это читатели и уважают технические блоги некоторых авторов.

А еще наш источник информации может банально ошибиться, посмотрев в первоисточники по принципу испорченного телефона. Расслышать что-то не то или выбрать какие-то не те данные, или полениться читать весь текст, а положиться на кликбейтный заголовок от коллеги.

До сих пор мы предполагали, что у источника нет умысла снабдить нас дезинформацией. А ведь может быть иначе. Если такой умысел есть, факты будут преподнесены под нужным “соусом”.

Проблема 5. У автора должен быть свой интерес

Подавляющая часть контента не создается просто так. Кто-то должен за это заплатить. Не всегда на кону деньги, но начнем с них.

Если контент монетизируется через рекламу, автор явно хочет больше читателей. Значит, он подстраивается под мнение большинства в своей целевой аудитории — иначе ему просто не выжить.

Если контент пишется за условный гонорар, у этих денег всегда есть источник. Не нужно воображать себе организацию, которая пытается повлиять на мнения. Это может быть просто заказчик статьи или владелец редакции со своим взглядом на мир в целом или на отдельный сегмент бизнеса. В действующих редакциях основные ограничения, формируемые этим взглядом, гласно или не очень описываются в так называемой “редакционной политике”. Там могут быть перечислены, например компании, которые запрещено упоминать (прямые конкуренты собственника по другим сегментам бизнеса, а также те, с кем успели поссориться на почве рекламы). Так или иначе это определяет искажение информации о рынке.

Даже если мы представим себе идеальный мир и идеальное издание без этих правил, в нем все равно будет редактор, который выбирает, что новость о самолете, врезавшемся в дом, важнее, чем какой-нибудь супер-бутерброд, созданный для конкурса в соседней деревне. Это сужает круг интересов издания и таким образом формирует свою картину акцентов на событиях мира.

Если публикацию готовит не один человек (а именно так это происходит в СМИ), то их искажения, описанные выше, к сожалению, суммируются. Пришел автор с одной позицией — написал, выбрав соответствующие факты. Пришел редактор — выпилил самое “острое” с его точки зрения или наоборот, добавил “остроты”, в зависимости от персонального взгляда на вопрос.

Современная реальность такова, что нейронные сети пишут по заголовку тексты новостей, неотличимые от того, что написал бы журналист. Нейросеть не может выдать новых данных — того, что еще не было в этом мире. Она анализирует весь объем текста, который ей подсунули во время обучения, и генерирует фейковый контент. Но выглядит он вполне релевантно. И такими фейками за секунды можно наводнить интернет. Нейросеть даже умеет выдумывать несуществующих экспертов. При желании у этого несуществующего эксперта еще и список публикаций найдется (если поставить задачу обеспечить пруфлинки)…

Такие фейки есть и в фото, и в видео. И это настоящая проблема, поскольку из-за доступности таких фейков нам придется менять свое отношение к реальности — учиться включать сомнения буквально всегда. Еще вчера мы смотрели видеозапись и могли ей верить. Сегодня мы видим фото или видео и должны держать в уме, что этого могло никогда не происходить.

Концепция дипфейков в тексте мне чем-то напоминает рассказ про Вавилонскую библиотеку Борхеса, которая содержит в себе все книги, полученные методом комбинаторного перебора ограниченного набора букв. Т.е. с точки зрения теории вероятностей эта библиотека должна содержать мою биографию, а также ее же, отличающуюся на несколько предложений (допустим, с иным финалом). Это довольно интересная идея для осмысления. Сегодня она реализуется в новостях.

Оставайтесь на связи.

Блог на Хабре.

Мы в соцсетях:

Какие механизмы надо вырабатывать в своем мозгу, чтобы жить в новой реальности, — это вопрос. У меня нет ответа, как нам жить в этом новом мире. Наверное, пока этого никто не знает. Но я задумывалась об этом достаточно долго, особенно в контексте подрастающих детей, которым нужно дать знания о взаимодействии с этим миром.

Новые условия возлагают на создателей контента большую ответственность. Приходится все проверять и перепроверять. Фактчекинг — большая часть подготовки статей, когда они пишутся не с конкретным экспертом, а, как это называется, “по открытым источникам”. Но это огромное вложение сил. В обычной жизни ты не будешь проверять каждый мелкий факт по тем же принципам, даже если механизмы в голове уже откатаны. Приходится искать компромисс — упростить проверку всех “входящих” фактов, чтобы не залипать на каждом. И одновременно сократить их количество, опираясь на понимание, что в современном мире узнать все просто невозможно.

У меня фильтрация происходит по наитию. Пытаясь разобраться, как это работает в деталях, я выделила три типа фильтров, не касающихся содержания информации:

• по теме;
• по источнику;
• по моим сопутствующим эмоциям.

Я ограничиваю спектр тем при потреблении информации извне.

Обращаю внимания на тему, если:

• она касается непосредственно меня — новости школы, где учится ребенок, изменения законов, которые касаются персонально меня и т.п.;
• она связана с моей работой (аналогично);
• она мне персонально интересна. Важно, что персональных интересов не должно быть много.

Получая очередные данные (рассказ собеседника, новость в интернете), можно задать себе несколько вопросов:

• “А зачем мне эта информация?” — первый и самый логичный вопрос. Ответ не всегда очевиден и не всегда там, где мы ищем, но он должен быть. К примеру, если вы торгуете на бирже акциями и читаете новость компании, акции которой собираетесь купить, ответ очевиден. Другой пример — собеседник за кофе рассказывает о судьбе каких-то знакомых, которых ты никогда не видел… Зачем тебе эта информация? А затем, что ты хочешь показать конкретному собеседнику свою заинтересованность в его персоне. Как правило, тональность рассказа позволяет судить о настроении рассказчика, да и факты он подбирает в соответствии с личной шкалой “важности”. Т.е. на самом деле ты смотришь на невербалику и потребляешь как информацию именно ее, а не то, что там словами в этот момент звучит.
• “Должна ли информация как-то повлиять на мои дальнейшие действия?” — еще один правильный вопрос. И если связь прослеживается очень условная, типа: “я бы хотел понимать, как в будущем двинутся эти акции, чтобы когда-нибудь может быть завести себе инвестиционный счет”, то это надо обрубить на корню. Когда будет дата открытия инвестиционного счета, тогда появится смысл читать аналитику по конкретным ценным бумагам.

Здесь уместны идеи из проектного мышления — любая входящая информация на самом деле нужна для выполнения какого-то личного проекта. У проекта должны быть сроки и цель. Т.е. и у использования информации должны быть как минимум какие-то дедлайны. Если их нет, то в необходимости этой информации стоит сомневаться. Я не говорю, что такую информацию потреблять вообще не надо. Но нужно отдавать себе отчет, что как только теряется срок, вы переходите к потреблению чего-либо абстрактного…

Мы не можем знать все, поэтому во многих темах для оценки релевантности информации приходится опираться не на содержание, а на способ ее подачи. При этом я стараюсь смотреть как на тот ресурс (или автора), который что-то опубликовал, так и на информацию, на которую он ссылается.

Для меня важно:

• Отсутствие противоречий внутри рассказа, т.е. источник не должен “переобуваться” — начинать с того, что все фильтры для воды — вред, а потом говорить, что один фильтр для воды — хорош.
• Отсутствие “желтой подачи” (обещания информации, которую все скрывают; описания волшебных средств, которые помогут в любом случае и т.п.). Пример, знакомый многим родителям — сторонние советы про детское здоровье. Даже если ребенок наблюдается у врача и успешно следует плану лечения, окружающие стремятся вывалить на тебя всю мудрость поколений. И если мне начинают рассказывать: “один профессор мне когда-то там по телефону сказал, что единственное средство, которое всегда помогает, — это …”, — мой спам-фильтр зажигает в голове условную красную лампочку. Может, это и хорошее средство. Но я не медик, чтобы быстро достать из головы данные по клиническим исследованиям. А сама подача информации как “единственное средство” отдает “желтизной”.
• Важно, чтобы все пруфлинки “бились”. Если есть ссылка на закон — ищем закон и т.п., если высказывание человека или компании — лучше найти первоисточник (у пресс-службы компании), а не тех, кто редактировал и репостил. Проверка пруфлинков очень трудозатратна. Этим и занимаются профессиональные авторы. В “обычной” жизни я проверяю только то, что легко искать — как минимум законы и цитаты.
• Чтобы источник действительно мог иметь доступ к указанной информации. Когда рядовой оператор почты на рабочем месте рассказывает бабкам-клиентам о последних нововведениях Московской биржи, у меня появляются сомнения в его компетентности конкретно в этом вопросе.
• Чтобы упомянутые объективные факты вписывались в мою картину мира. Это ловушка, которая может привести к искажению восприятия — как я уже говорила, мы всегда лучше верим фактам, которые укладываются в собственную картину мира. Но думая, что мы от нее отказываемся, мы на самом деле себя обманываем. Это еще одна хорошая тема для саморефлексии. Пример с сотрудником почты, кстати, нарушает и этот пункт — он не укладывается в мою картину мира, потому что “если ты такой умный, почему сидишь здесь?”… Если я вдруг найду ответ на это “почему”, индекс спама для его информации в моей голове мгновенно изменится. Хорошо это или плохо — философский вопрос. Поэтому я стараюсь не фиксироваться на этом жестком наборе правил, а подвергать периодическим сомнениям не только входящие данные, но и сам подход.

В целом если хотя бы один из этих пунктов нарушен, информация из оцениваемого источника помечается как “сомнительная”. И степень сомнительности тем выше, чем больше пунктов “засветилось”. Я стараюсь иметь поменьше таких источников в своей подборке и не потреблять информацию с высоким индексом спама (и это не поиск истины, а мой способ экономии времени).

Параллельно я оцениваю, в чем интерес конкретно этого источника. Кто получает профит, если я потребляю эту информацию (как эта информация монетизируется)? Грубо говоря, если задача источника продать мне слона и он описывает, какой слон хороший, я как минимум засомневаюсь…

У меня нет “старых-проверенных” источников информации, за которые я могла бы поручиться. Все могут ошибаться, поэтому классификации подвергается фактически каждая единица контента. Да, за отсутствием лишнего времени я проверяю тех, кто обычно кажется мне адекватным, более халатно. Но держу в уме, что и они могли накосячить. Приходится искать баланс между временем, вложенным в достоверность, и степенью этой достоверности.

Последний в списке, но чуть ли не самый важный для сохранения внутреннего баланса способ фильтрации — по уровню эмоций

Я стараюсь все время отслеживать свое эмоциональное состояние. Выражаясь более близким к ИТ языком, у меня в голове есть мониторинг, который зажигает алерт, если уровень эмоций в плюс или в минус начинает зашкаливать. И в зависимости от задачи и условий я уже принимаю решение, что с этим делать — переживать это дальше или приводить себя в порядок. Это помогает проживать позитивные эмоции сильнее, “якорить” их для будущих воспоминаний, а негатив, наоборот, пропускать.

У меня приоритет на реальных ощущениях. Поэтому в информационном фоне я стараюсь избегать очень сильного позитива или негатива. Почему? Поясню на примере негатива — он более наглядный, потому что информационные агентства любят работать в эту сторону.

Получая извне постоянный негатив, очень легко скатиться в обобщение — что вокруг один только негатив (и видеть только его). У меня есть очень хорошие друзья из МЧС-а, у которых жизнь так и проходит — в череде окружающего негатива, хотя на самом деле у них объективно все неплохо. Сложность новостного негатива еще и в том, что зачастую это вещи вне нашего локуса контроля. И они могут наносить эмоциональный вред чуть ли не больше, чем реальные неприятности (как раз потому, что сделать ты ничего не можешь).

Реагировать на этот негатив я считаю разумным, как в шутке из “Дня радио”:

С позитивом — та же история. Просто наглядный пример подобрать сложнее. На позитив из информационного фона еще и подсесть можно…

Эмоции (как отрицательные, так и положительные) — сильный двигатель рекламы и пропаганды. Рекламное или информационное сообщение апеллирует к предыдущему опыту — чувству стабильности, семьи и т.п., к образам, нарисованным культурой… Иногда даже манипулирует через чувство вины или сопричастности. За счет этого можно решать самые разные задачи. Просто помните об этом.

Сильные эмоции для себя я допускаю в музыке и кино. В определенном смысле это тоже окружающий информационный фон, который можно и нужно фильтровать. Я отмечаю, какие эмоции вызывает то или иное произведение, и оцениваю, хочу ли я испытать это еще раз, исключая или добавляя в свой личный список режиссеров, жанры, людей, которые оказались близкими мне по подбору контента (что-то типа персональных рекомендаций).

Мы поговорили про тему, источники и способы подачи, а заодно эмоциональный отклик… А в том, что касается потребления самой информации, у меня есть только один совет — включать голову.

Информацию не надо потреблять как есть. В ней надо сомневаться. Если несколько человек вокруг говорят одно и то же, не факт, что это так и есть, даже если суть кажется очевидной. Сомневайтесь и проверяйте. Анализируйте и составляйте собственное мнение. И не зазорно его корректировать вслед за постоянной переоценкой и перефильтрацией входящих данных.

• ограничиваю соцсети, в которых присутствую и потребляю ленту;
• отписываюсь от людей и сообществ в соцсетях, кто постит то, что вызывает у меня негатив или несогласие;
• ограничиваю список источников новостей вне социума (телевидение, радио и т.п.);
• на прочтение новостей выделяю определенный конечный сегмент времени (за чашечкой кофе утром, например); выделяю сегменты, когда не хватаюсь за телефон по первому бжжж (не отключаюсь, а просто не тороплюсь);
• пользуюсь практикой отложенного чтения, когда что-то важное открывается в новой вкладке браузера и откладывается до вечера / следующего утра (иногда так и закрывается, потому что на самом деле не было важно).

В списках советов на эту тему обычно есть еще рекомендация практиковать информационный детокс — периодическое отключение от всех средств связи, прогулки по лесу и т.п. Я много болтаюсь на природе, но будучи матерью двоих детей и дочерью престарелых родителей, не могу себе позволить надолго отключаться от телефона. Да, я на работе говорю, что буду без связи, подразумевая, что периодически связь будет, но я не хочу заниматься рабочими задачами. Но семья может до меня дотянуться почти в любой момент. В теории и информационный фон — тоже. Но выстроенная годами система фильтрации информационного потока работает так, что в полном отрыве от связи нет нужды.

Когда внедряешь такое в свою жизнь, может показаться, что ты упускаешь что-то важное. У меня было такое, когда я пыталась играть на бирже — все время кажется, что ты что-то не учел в своей стратегии. Так вот на самом деле ты ничего не пропускаешь! Информации стало слишком много. Поэтому успокойтесь и освободите себе немного времени для жизни.